Мисо-суп - Страница 22

Вместо ведущего на экране снова появились эксперты-ученые. Начались дебаты. Из зала неслось: «Школьницы сами виноваты, что с ними такое случается!» Один из экспертов взял слово:

— Конечно, о мертвых либо хорошо, либо ничего, но ведь такие случаи и раньше уже бывали. Нужно четко понимать, чем ты рискуешь, когда идешь встречаться с незнакомыми мужчинами за деньги. Неужели это непонятно с самого начала? Неужели обязательно нужно, чтобы произошло что-то ужасное? И я ни в коем случае не оправдываю тех мужчин, которые платят этим школьницам деньги, — таких, как они, следует сажать в тюрьму! Если пустить все на самотек и смотреть на подобные случаи сквозь пальцы, то очень скоро мы превратимся в Америку с ее уровнем преступности. Давайте же сохраним Японию для будущего!!

Домохозяйки в студии разразились бурной овацией.

— В Америке, между прочим, нет никаких свиданий за деньги, — буркнула Джун. — Интересно, что этот умник ответит, если какая-нибудь американская газета спросит у него: «А почему это, скажите, пожалуйста, у вас в Японии школьницы встречаются за деньги со взрослыми мужиками?»

При слове «Америка» я сразу вспомнил то, что мне ночью сказал Фрэнк в гостиничном вестибюле. Звучало это дико: «Мозг — такой орган, в котором с определенного возраста новые клетки больше не появляются. Вот в почках, или там в желудке, каждый день рождается несколько миллионов новых клеток. И клетки кожи тоже обновляются, а мозг — совсем наоборот. У взрослого человека с каждым днем клеток в мозгу становится все меньше и меньше. А мне врач сказал, что существует вероятность того, что взамен вырезанных клеток у меня будут появляться новые. Понимаешь? То есть в моей голове старые клетки перемешались с новыми, отсюда и провалы в памяти, и с моторикой проблемы — ну, когда я двигаться не могу…» Как вам такое объяснение?

Передача об убийстве старшеклассницы закончилась, и начались новости. От очередного сообщения я чуть не вывалил обратно на стол только что засунутые в рот остатки удона.

— И в продолжение нашего выпуска еще несколько новостей. В западной части района Синдзюку на территории Центрального районного парка в помещении платного туалета сегодня рано утром найден обгоревший труп мужчины. Труп обнаружил уборщик, пришедший утром на смену. По-видимому, сначала было совершено убийство, после чего труп облили бензином или другой горючей жидкостью и подожгли. В полиции Ниси-Синдзюку этот случай идентифицируется как убийство. Уже начато расследование. Судя по всему, жертвой убийства стал один из бездомных, проживающих на территории Центрального парка… Перейдем к следующему репортажу. В здании японского посольства в Перу произошел захват заложников. Репортаж с места событий передает наш корреспондент в Лиме…

Лапша у меня во рту в одну секунду превратилась то ли в обрывки какой-то грязной тряпки, то ли в жеваную бумагу.

— В чем дело? — спросила Джун, заглядывая мне в лицо.

Я сделал над собой усилие и проглотил остатки удона. Потом достал из холодильника бутылку минеральной воды и сделал пару глотков. Настроение у меня было прескверное.

— Что у тебя с лицом? — снова спросила Джун и, придвинувшись ближе, погладила меня по спине. Сквозь свитер я почувствовал тепло мягкой девичьей руки. «Именно это чувство, — вдруг подумал я, — Фрэнку и недоступно».

— Опять о своем гайджине вспомнил?

— Его зовут Фрэнк.

— Ага, Фрэнк. Никак не могу имя запомнить. Слишком уж оно простое… Может, ты перестанешь о нем думать, а то это у тебя прямо какая-то навязчивая идея.

— Слишком простое? — пробормотал я себе под нос. — Вполне может быть, что это ненастоящее имя.

— Типа кличка? — уточнила Джун.

Я пересказал ей то, что услышал от Фрэнка в баттинг-центре. По поводу бездомных.

— Ну надо же! Этот твой гайджин, то есть Фрэнк, прямо так и сказал? Он что, и вправду думает, что где-то на Земле есть человек, который, увидев вонючего бомжа, захочет прижаться к нему щекой, и наоборот, увидев младенца, захочет его придушить?!

— Этот парень, — сказал я ей в ответ, — этот парень врал мне всю дорогу. Знаешь, мне кажется, что его ненависть к бомжам — единственная правда, в которой он признался.

— То есть ты думаешь, что это он убил бомжа в парке?

Я не знал, как объяснить Джун, что я чувствую. Никаких доказательств вины Фрэнка у меня не было, и кроме того, Джун ни разу его не видела. А передать словами то тихое отвращение, которое вызывал у меня Фрэнк, было практически невозможно. Пока сам не увидишь, не поймешь.

— Но если до этого дошло, то, может быть, тебе просто отказаться от работы?

Я представил себе, как встречаюсь с Фрэнком и говорю ему, что отказываюсь водить его по Кабуки-тё. От этой мысли у меня кожа покрылась мурашками.

— Нет, Джун. Это не вариант.

— Почему? Ты думаешь, что он тебя убьет, если ты откажешься? — Джун, осознав, что я не на шутку напуган, похоже, тоже забеспокоилась. Наверное, представила себе этакого классического убийцу из кинофильма. Но Фрэнк совсем другой. Стандартный киноубийца убивает ради наживы. А Фрэнк, если и убивает, то явно не ради денег.

— Боюсь, я не смогу тебе внятно объяснить… У меня нет никаких доказательств, что Фрэнк убил этого бездомного, вообще, не факт, что речь идет о том самом бомже, которого мы с Фрэнком видели в баттинг-центре… Понимаешь, просто я раньше ничего похожего не ощущал… Я бы даже мог, например, снова пойти в баттинг-центр, чтобы убедиться, что этот чертов бомж жив и здоров, но это абсолютно никакого значения не имеет. Потому что я уверен, что Фрэнку совершенно безразлично, какого бомжа убить — того или другого. Понимаешь?